Иван споро шел по заваленному мусором тротуару, брезгливо переступая через наиболее неприглядные кучки и искренне надеясь, что после дождя станет хоть немного чище. Может, хоть вода выполнит ту работу, на которую давным-давно забили большой ржавый гвоздь дворники?
О, гляди-ка, демонстрация!
По самой середине улице навстречу Вакулову довольно бодро двигалась процессия человек эдак из пятидесяти. Преобладали в ней женщины в возрасте от сорока и выше, но не старше шестидесяти. Все они были хорошо одеты и тщательно накрашены. В другой ситуации все их усилия пропали бы даром и лица быстро бы превратились в отвратную маску, но сейчас они были защищены от непогоды заклинанием, что поддерживали две молодые волшебницы, ехавшие следом за колонной на открытом кабриолете народно-бандитской марки «БМВ».
Девчушкам было лет по двадцать. Удобно расположившись на заднем сиденье, они оживленно обсуждали свои дела, не забывая время от времени взмахивать какими-то вычурными безделушками, чтобы, по всей видимости, подпитать теряющую силу волшбу. С большой долей уверенности — ха, да насмотрелся уже! — Вакулов предположил, что наблюдает работу двух не слишком сильных колдуний с талисманами.
За рулем сидел мужчина с породистым, холеным лицом потомственного аристократа в белоснежной шелковой рубашке с небрежно расстегнутым воротом. Он также участвовал в беседе юных чародеек, время от времени бросая неслышимые Иваном реплики. Последние, вероятно, имели успех, так как девицы периодически заходились в приступах хохота.
Иван замедлил шаг и с хмурым любопытством присмотрелся. Ага, судя по плакатам в руках у демонстрантов, это были представители так называемой Гильдии. В принципе, Вакулов не испытывал каких-то особо враждебных чувств к этой организации — их пути пересекались довольно редко. Но это только, гм, «в теории». На деле же Иван отчетливо ощущал, как вздыбливается у него на загривке шерсть первобытного хищника, завидевшего смертельного — а то и кровного! — врага.
Ну не любил Иван магов и магию, ни в каком виде не любил! Равно, как и не любил вдаваться в причины такого своего поведения. Да, периодами приходилось сдерживать свою натуру, чтобы не влипнуть в неприятности, но демонстрировать «искреннее дружелюбие и пламенные чуйства»… Увольте!
В смысл лозунгов на транспарантах Вакулов не вникал — ему было вполне достаточно понять, кто перед ним, чтобы выработать нужную линию поведения, и только. Обдумывать же глубоко чуждые ему идеи он считал делом пустым и бессмысленным.
Вот и сейчас, перебрав несколько вариантов, Иван решил, что самым лучшим сейчас будет просто пойти дальше, не задерживаясь и никак не демонстрируя своего интереса. Иначе его вполне могли принять за потенциального клиента, а это грозило длительной беседой-зазывалкой, от которой сводило скулы, и руки против воли сжимались в кулаки.
Двое случайных прохожих уже стали такими «жертвами» — к ним из колонны выскочили несколько бойких тетушек с красочными журналами и листовками в руках и традиционной улыбкой в сорок два зуба. Одна из юных колдуний в автомобиле на секунду отвлеклась от разговора и лениво повела талисманом в сторону своих старших «подруг-агитаторов». Вокруг их фигур на мгновение вспыхнуло, тут же угаснув, неброское серое марево, и падающая с небес вода начала барабанить по незримой пленке, скатываясь на землю и оставляя одежду сухой.
Вакулов усмехнулся про себя. Вот ведь пижоны: смотрите, мол, как удобно владеть магией! Они бы лучше рассказали о подлинной цене, что придется заплатить возжелавшему приобщиться к ее таинствам!
Иван поглубже засунул руки в карманы и, приняв как можно более занятой вид, быстро двинулся вперед, стремясь побыстрее миновать неприятное место. Пару дернувшихся было к нему женщин он хлестнул полупрезрительным предупреждающим взглядом, отбивавшим охоту к общению: все же и в его «конторе» в свое время трудились неплохие педагоги!
Вакулов уже праздновал победу, когда из поравнявшегося с ним кабриолета до него донесся вкрадчивый голос:
— А ведь тебя ломает, дружок… Не так ли?
Иван словно со всего размаха врезался в невидимую стену.
— Ты-то откуда знаешь? — процедил он ледяным голосом, меряя радостно ухмылявшегося колдуна отнюдь не дружелюбным взглядом.
— Так ведь… вижу, — с деланной беспомощностью развел тот руками. Девицы позади него прыснули. Одна из них, брюнетка с яркой, кроваво-алой лентой в волосах, смотрела на Ивана, хитро прищурившись и зазывно облизывая розовым язычком чуть припухшие губки.
«Вот стерва, — с нарастающим внутри раздражением подумал Вакулов. — Неужто ей этого разукрашенного попугая мало? Или это уже рефлекс — постараться получить власть над любым мужиком, что оказался в пределах досягаемости?».
— Что молчишь, дружочек? — продолжил тем временем водитель.
Напарница брюнетки, слегка полноватая девчонка с каштановыми кудряшками, капризно осведомилась:
— Симон, ну зачем мы остановились? Наши же сейчас уйдут за радиус действия талисманов.
— Так вот пойди и догони их. Заодно разомнешься! — резко бросил ей мужчина, не отрывая хищного взгляда от Ивана. А потом неожиданно подмигнул ему:
— Так как — я прав насчет ломки? — обиженная девчонка отбросила спинку переднего сиденья и выскочила на мостовую, сильно хлопнув дверцей. Брюнетка сбилась с роли опытной обольстительницы и растерянно хлопала длинными ресницами, с недоумением переводя взгляд с Ивана на удаляющуюся подругу и обратно.
Вакулов набычился:
— По-моему, слишком много вопросов, милейший. Не поехать ли тебе следом за… коллегами?
— Надо же, какие мы гордые, — развеселился названный Симоном, — едва на ногах стоит, а гонору до небес! Нет, определенно ты мне нравишься, дружок!
Иван хотел было послать колдуна еще дальше, чем прежде, но вдруг и в самом деле почувствовал дурноту, накатившую на него, словно морской прибой.
«Ну, Хохол, ну, сука! — с тоской подумал он, — А ведь убеждал, что свежий „якорь“»!
Разноцветные мошки перед глазами исчезли так же внезапно, как и появились. Подступивший к горлу комок растворился без следа, и Иван, мигом отбросивший прежние мысли, на всякий случай сделал шаг назад:
— Магическое воздействие на любого человека против его воли и согласия противоречит основным статьям Резолюции,[3] — заученно выпалил он.
— Да разве ж я магичу?! — всплеснул руками колдун. — Вот у Маргоши спроси, если не веришь, — с наглой ухмылкой предложил он, насмешливо блестя черными глазами. Брюнетка за его спиной хихикнула.
Иван скрипнул зубами. Ответить было нечем — он не мог определить, было ли на самом деле произведено какое-либо воздействие на него или нет.
«Вот поэтому вас так и ненавидят, уроды», — с ненавистью подумал Вакулов.
— Садись, поговорим? — миролюбиво предложил колдун, кивая на соседнее сиденье. — Я думаю, что у нас найдутся общие интересы, нет?
— В другой раз. — угрюмо бросил Иван. — У меня другие планы на ближайшее время.
Симон понятливо ухмыльнулся.
— Не смею задерживать, дружок.
— И тебе не болеть! — ощерился Вакулов и решительно устремился вперед, оставляя колдунов за спиной. Его буквально трясло от злости — попались бы вы мне при другом раскладе! Морочите людям головы — ну и морочьте, а меня лучше не трогайте, иначе я тоже… трону! Благо кой-чему научен. Ишь, «дружка» нашел! Я таких друзей…
Оп-па! Здрасьте, не ждали: прямо на Ивана из-за угла вышел вполне довольный жизнью Пан. Ну, вообще-то, он был Панов. Димка Панов, но все с детства его звали Пан, да он особо и не обижался. Он всегда был спокойным, веселым и дружелюбным парнем, душой любой компании, бабником, выпивохой, отличным спортсменом (Иван всегда удивлялся, как в нем все это уживается одновременно?) — и хорошим другом Вакулова.
После школы Пан успел закончить два института, отучиться в аспирантуре, защитить диссертацию по банковскому делу, жениться, родить сына и т.д. и т.п.
